читать дальшеС длинными русыми волосами, выкрашенными в черный ногтями, в кожаных брюках и таком же пиджаке, в старых потрепанных кроссовках, с серьгами-черепами в ушах, с пятью проколами: три в левом, два в правом. С её набором интонаций для каждого случая, с коллекцией ядов, который она добавляет в голос, если необходимо. С её почти не меняющейся мимикой и слишком говорящими глазами. С её некоторой показушностью и пачкой нераскрытых сигарет в кармане, рядом с шоколадкой и телефоном, который она никогда не слышит.
Она никогда не улыбается, у её есть только полу усмешка, одинокая и редкая, в ней только скука и усталость, и толика презрения вперемешку со снисходительностью. Она умеет смеяться, но об этом никто не знает, потому что нет ещё того, кому она могла бы это показать.
У неё нет почти никого, кроме её самой. Она не подпускает людей, потому что она видит их насквозь и ей скучно с ними. Потому что она не верит окружающим. Для человека, которого столько обманывали это непозволительная роскошь, которую она не позволяет себе до поры до времени.
Она видит все то, что сидит в человеке. Каждого зверька, птицу или то, что водится в человеческих душах. Она видит маленького воробушка в том громиле, который прошел мимо, видит яркого попугая в сидящем на скамье офисном клерке, видит растущего льва в том парнишке, которого пинают в подворотне подростки с гиенами внутри. Она замирает, наблюдая разворачивающуюся у неё на глазах картину, а потом просто подходит к этой глупой трусливой толпе и тихо-тихо говорит "вожаку":
- Отвалите от него, - в её голосе нет ничего сверх того, что нужно. В этот раз за неё говорят глаза. Скучающий, презрительный взгляд, на глубине которого тлеет слабый огонь настоящей силы. Парень смеется противно, и этот смех режет слух. И говорит так же мерзко, что ей хочется зажать уши ладонями. А лучше сразу дать ему в голову, так, чтобы он надолго заткнулся: с выбитой челюстью не поговоришь.
- А тебе дело? Проваливай, пока цела. Или ты его подружка? Эй, Эрик, когда это у тебя появилась девка? - он пинает лежащего парня, который снова падает, только приподнявшись. И из этого положения смотрит на неё: нахмуренно, с немой просьбой-приказом - беги, беги и не оглядывайся. Она почти верит в то, что парень тоже видит, но момент потерян, когда кто-то снова бьет лежачего и он сворачивается в клубочек. Контакт потерян и девушка чувствует раздражение. Она не любит, когда ей мешают. Предводитель кладет ей руку на плечо и наклоняется к ней:
- А с нами не хочешь развлечься? А взамен мы его отпустим. Хорошая сделка, не находишь?
Её перекашивает и от прикосновения, и от отвратительного запаха изо рта, и от всё того же голоса. Она его уже ненавидит и нервно ведет плечом, сбрасывая чужую руку со своего плеча. А потом бьет: сильно и точно, в челюсть. Он падает сразу как подкошенный. И смотри недоверчиво, и все взгляды на неё, и почти в каждом - страх. А она ухмыляется своей демонической улыбкой, чувствуя приятную боль в руке и разливающееся по телу удовольствие от исполнения желания.
- Я не его подружка, - а голос все так же спокоен, но уже никто не верит. "Вожак" держится за лицо и смотрит на неё с ужасом и нарастающей паникой. Сломала, точно сломала, - довольно думает она, и делает шаг вперед. Он взвизгивает и бежит, спотыкаясь и падая, поднимаясь и снова убегая. Дружки недоуменно переглядываются, а потом тоже бегут. И кто-то кидает напоследок угрозу, а она вновь усмехается, приоткрывая ровные ряды зубов и не верит ни единому слову.
Лев уже почти приходит в себя и даже садится, и вперивается в неё взглядом. Она наконец обращает на него внимание и присаживается рядом, разглядывая израненное лицо. Кровь и ссадины, разбитая губа, грязь и темно-карие глаза, в которых настороженность.
- Живой?
- Вполне.
- Не заметно.
- Смотреть надо внимательно.
Она немного улыбается, лишь уголком рта, и извлекает откуда-то из кармана пачку салфеток, вытаскивает одну и протягивает. Парень принимает так же молча и начинает оттирать грязное месиво с лица, морщась, когда задевает раны. А она тем временем смотрит на разодранную рубашку, некогда бывшую синей, а ныне похожую на половую тряпку, покрытые синяками руки, чудом выживший браслет, болтающийся на запястье, запачканные джинсы, порванные модными дизайнерами и дворами. И приходит к выводам, что все ещё не так плохо.
- Зовут-то тебя как?
- Эмбер.
- Эрик.
- Я уже поняла. Ну что, двинулись?
- Куда это ещё?
- На органы тебя сдам.
- Я так и понял.
Девушка перекидывает его руку через плечо и, придерживая за талию, помогает подняться. Сам парень явно недоволен таким раскладом, но принимает помощь, не настолько дурак.
- Далеко живешь?
- Да.
- Значит, ко мне. Перевяжем, промоем, и пойдешь.
Он тяжело вздыхает, но не возражает, уже смирившись со всем происходящим, и они начинают движение в направлении дома девушки.
Эрик морщится от боли во всем теле, но молчит, все равно пытаясь идти сам и как можно меньше опираться на свою невольную спутницу.
- Не выпендривайся. Если ты вырубишься, то я тебя точно никуда не поволоку. Так что будь паинькой, обопрись на меня нормально, и все будет лучше.
Он фыркает себе под нос, но все же расслабляется, не до конца, но так, чтобы идти ему и вправду стало немного проще.
@темы:
by Atmospherical,
fanfiction
-
-
05.04.2012 в 13:36Есть недочеты, конечно, но основная идея мне по душе, интересно было бы узнать, что будет дальше)
-
-
05.04.2012 в 13:52Перечитал и понял, что хрень несусветная
-
-
05.04.2012 в 16:26Если у тебя есть несколько опечаток и стилистических ошибок, это еще не хрень))