папа-слоупок. I'm very very good.
Я заёбываюсь быть сильным и держаться. Я хочу порой растечься грёбаной лужицей и ныть-ныть-ныть, но в результате даю себе по мордасам и собираюсь в подобие человека. А если и растекаюсь, то ненадолго, потому что не могу. Я не могу даже нормально поныть или пореветь, стыдно на себя становиться.
И что бы заставить меня плакать ещё постараться нужно. Я чаще от злости реву, чем от сильных эмоций. От второго я ещё могу удержаться, а вот злость овладевает мною полностью и я превращаюсь в слезливого Халка. Вот не становятся для меня слёзы выходом эмоций. Просто стрёмное что-то, мне иногда только хуже становится от вида своей опухшей рожи в зеркале. Хотя и собраться после такого легче.
Да и в последний месяц я какая-то тряпка. Сейчас чуть получше, но всё равно превращаюсь в тряпкообразное, особенно вечерами. Твиттер страдает в это время, хоть я и стараюсь сдерживаться. Вот сделаю одну вещь и глядишь, совсем успокоюсь.
Вот такое вот я, ахаха.
И что бы заставить меня плакать ещё постараться нужно. Я чаще от злости реву, чем от сильных эмоций. От второго я ещё могу удержаться, а вот злость овладевает мною полностью и я превращаюсь в слезливого Халка. Вот не становятся для меня слёзы выходом эмоций. Просто стрёмное что-то, мне иногда только хуже становится от вида своей опухшей рожи в зеркале. Хотя и собраться после такого легче.
Да и в последний месяц я какая-то тряпка. Сейчас чуть получше, но всё равно превращаюсь в тряпкообразное, особенно вечерами. Твиттер страдает в это время, хоть я и стараюсь сдерживаться. Вот сделаю одну вещь и глядишь, совсем успокоюсь.
Вот такое вот я, ахаха.